Вспомогательные репродуктивные технологии (ВРТ) — это обширная категория методов, направленных на лечение различных форм бесплодия. Они охватывают широкий спектр подходов, которые позволяют осуществлять процесс оплодотворения и начальное развитие эмбрионов вне тела женщины. Основной целью использования этих технологий является помощь парам, сталкивающимся с трудностями в зачатии ребенка естественным путем. В этой практике допускается использование донорских и замороженных половых клеток, тканей репродуктивных органов и эмбрионов, а также возможность суррогатного материнства (пункт 1 статьи 55 Федерального закона № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).
ВРТ и их правовое регулирование становятся всё более актуальными из-за растущей значимости репродуктивного здоровья. Особенно ярко необходимость проведения ВТР связана с неплодородностью современных женщин, так, например, бесплодием страдает около 17,5% населения планеты, что говорит не только о снижении демографического уровня той или иной страны, но и глобальности проблемы зачатия и создания полноценной семьи.
С целью устранения указанной проблемы существует процедура ЭКО, которая предполагает собой искусственное оплодотворение яйцеклетки с целью последующего образования в теле матери эмбриона. Кроме того, к распространенным вариантам «лечения» бесплодия относят суррогатное материнство, когда другой человек целенаправленно вынашивает и рождает ребенка для другой семьи.
При этом, при наличии решения проблемы бесплодия со временем появилась и иная, а именно проблема определения правового статуса репродуктивного материала человека, а именно эмбриона.
Репродуктивный биологический материал представляет собой комплексный термин, охватывающий различные виды клеток и тканей, которые играют ключевую роль в процессе размножения. Этот материал включает в себя половые клетки, известные как гаметы, а именно сперматозоиды у мужчин и яйцеклетки у женщин, а также другие ткани, такие как фолликулы, содержащие незрелые яйцеклетки.
Кроме того, репродуктивный биологический материал может включать в себя образцы тканей половых органов, которые могут быть использованы для различных медицинских и научных исследований. Эмбрионы, которые способствовали интеграции половых клеток и начали свое развитие, также относятся к этой категории, особенно если они были извлечены из организма и подлежат дальнейшему использованию в контексте вспомогательных репродуктивных технологий. Этот термин можно встретить в приложении № 3 к Порядку использования вспомогательных репродуктивных технологий, который был утверждён приказом Минздрава России № 803н».
Российское законодательство на современном этапе не всегда успевает за развитием медицины и биотехнологий.
С точки зрения теологии, человек воспринимается как единая, неразделимая сущность, где внутренние органы являются неотъемлемой частью его целостности и не могут быть искусственно воссозданы. Однако современная медицина рассматривает органы и ткани человека с точки зрения их способности к регенерации. В этом контексте органы и ткани подразделяются на две категории: невоспроизводимые (искусственно созданные) и воспроизводимые (способные к регенерации, например ткани).
Генетический материал, полученный из половых клеток, несмотря на отделение от организма, не обретает полную независимость. Он несет в себе уникальную информацию о человеке, которая определяет его развитие и биологические характеристики. Эта связь, основанная на генетическом коде, сохраняется даже после изъятия репродуктивного материала.
В соответствии со статьёй 1 Закона РФ от 22.12.1992 г. № 4180-1 «О трансплантации органов и (или) тканей человека» органы и ткани человека не могут быть предметом купли-продажи. Таким образом, законодательство допускает возможность осуществления иных безвозмездных сделок с этими объектами.
В законодательстве нет точного определения, какие объекты гражданско-правовых отношений включает в себя биологический (репродуктивный) материал. Статья 218 Гражданского кодекса Российской Федерации представляет собой важный нормативный акт, который регламентирует условия и процедуры, по которым физические и юридические лица могут приобрести право собственности на различные объекты. В этом контексте стоит отметить, что Гражданский кодекс детализирует несколько оснований для возникновения права собственности, среди которых можно выделить куплю-продажу, дарение, наследование и другие юридические действия.
Однако стоит обратить особое внимание на то, что в данной статье отсутствует упоминание репродуктивного материала как объекта собственности. Это означает, что в рамках действующего законодательства не предусмотрены конкретные нормы, которые бы регламентировали возможность оформления имущественных прав на такие объекты, как ткани, клетки или эмбрионы. В результате, правовые неопределенности, касающиеся репродуктивного материала, могут привести к правовым спорам и проблемам в сфере биомедицинских технологий и репродуктивного здоровья.
Таким образом, можно сделать вывод, что биомедицинский клеточный продукт можно рассматривать как «вещь», поскольку он представляет собой сложный объект, состоящий из взаимосвязанных элементов и также дополнительных компонентов. При этом каждый отдельный элемент этого продукта может быть самостоятельным объектом гражданских прав.
Как верно отмечает В. Н. Синельникова, «ключевым вопросом остаётся не то, относится ли биомедицинский клеточный продукт к объектам гражданских прав или нет, а то, как именно его следует юридически квалифицировать и какой правовой режим ему присвоить».
При этом, в законодательстве не имеется четкого определения понятия «эмбрион». Согласно статье 2 Федерального закона от 20.05.2002 № 54-ФЗ «О временном запрете на клонирование человека», эмбрион человека — это зародыш до восьми недель развития. Тем не менее, важно отметить, что в статье 2 этого самого закона содержится ключевое положение, которое исключает эмбрионы из общего поля его действия. Это указание подчеркивает, что эмбрионы имеют особый правовой статус, отличающийся от других трансплантируемых органов и тканей. Отказ от применения норм закона к эмбрионам вносит ясность в правовые отношения, касающиеся их защиты и использования.
Таким образом, несмотря на то что эмбрион рассматривается как орган, все же он не подчиняется тем же правилам, что и другие человеческие органы.
На глобальной арене существует множество подходов к вопросу регулирования статуса эмбрионов, и единого мнения на этот счет выработано не было. В ключевых международных документах, таких как Всеобщая декларация прав человека и Международный пакт о гражданских и политических правах, вопрос о правовом статусе эмбриона не находит своего отражения. Примечательно, что Декларация прав ребенка, принятая 20 ноября 1959 года, в своем преамбуле подчеркивает необходимость обеспечения адекватной правовой защиты для детей как до их рождения, так и после него. Тем не менее, это положение не подразумевает, что эмбрион автоматически признается субъектом прав с момента зачатия. Таким образом, существует разрыв между этическими и правовыми нормами, что вызывает разнообразные интерпретации и дебаты в международной правозащитной практике.
Однако стоит отметить, что существуют правовые акты, регламентирующие правовой статус эмбриона. Например, в ст. 40 Конституции Ирландии признается право на жизнь еще нерожденного ребенка, то есть эмбриона.
В Германии действует Закон о защите эмбрионов (Embryonenschutzgesetz), который регулирует вопросы, связанные с использованием эмбрионов в научных исследованиях и репродуктивных технологиях. Закон устанавливает строгие ограничения на использование эмбрионов человека и требует получения специального разрешения от компетентных органов для проведения исследований с эмбрионами. Швейцария также регулирует правовой статус эмбрионов. В стране запрещено создание и уничтожение эмбрионов только в исследовательских или терапевтических целях. Эмбрионы могут быть созданы только для их последующей имплантации женщине.
При этом в российском законодательстве имеется статья 1116 Гражданского кодекса Российской Федерации, которая устанавливает правовой статус эмбриона как потенциального наследника, что в юридической практике обозначается термином «насцитурус». Данная статья говорит о том, что граждане, которые были зачаты при жизни наследодателя и родились живыми после начала процесса наследования, могут быть призваны к наследованию.
Однако стоит отметить, что это положение касается исключительно вопросов наследственного права и не подразумевает какую-либо правовую защиту для эмбриона как такового. То есть, право на наследование, закреплённое в данной норме, становится актуальным только в рамках гражданского оборота и может быть осуществлено лишь после того, как рожденный человек приобретает правоспособность.
Таким образом, данная статья не призвана защищать права эмбриона в их нынешней форме, а лишь определяет потенциальный статус этого существа в будущем процессе наследования. Она акцентирует внимание на вопросах, связанных с правами и обязанностями, возникающими после рождения лица, лишая эмбрион каких-либо прав на данный момент. В этом контексте следует понимать, что правовая норма скорее является инструментом, позволяющим установить возможности для будущего наследования, но не предлагает механизмов защиты или признания прав эмбриона в текущем времени.
Если углубиться в анализ вещно-правового режима, следует отметить, что он не способен регулировать правовые взаимодействия, которые касаются криоэмбрионов, находящихся в замороженном состоянии. Это связано с тем, что существующие правовые нормы не обеспечивают ясности и однозначности в вопросах, связанных с применением вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в данном контексте.
Представим, что криоэмбрионы были бы признаны в качестве объектов материального права. В таком случае они могли бы рассматриваться как предметы сделок, что открыло бы возможности для будущих родителей заключать разнообразные договоры, например, на куплю-продажу или дарение этих эмбрионов. Однако на сегодняшний день криоэмбрионы исключены из гражданского оборота, что создает преграды для заключения таких сделок. Это означает, что потенциальные родители лишены возможности передавать эмбрионы другим участникам гражданских правоотношений, что в свою очередь затрудняет реализацию их прав и возможностей, связанных с репродуктивными технологиями.
Таким образом, отсутствие четкого правового регулирования в области криоэмбрионов ставит перед общественностью и правозащитниками множество вопросов относительно этики, права собственности и репродуктивных прав, что подчеркивает необходимость дальнейших исследований и разработки новых законодательных инициатив в данной сфере.
Эмбрион представляет собой своеобразный биологический объект, содержащий генетические данные как от матери, так и от отца. Это важная основа для будущей жизни, и к нему следует относиться с особым вниманием, в отличие от других клеточных структур человеческого организма.
Замороженный эмбрион пока не стал полноценным человеком. На этом этапе своего существования он лишь зачаток человеческой жизни. В нем пока отсутствуют индивидуальные качества, которые делают каждого человека уникальным. Как отметила Богданова Е.Е.: «эмбрион является потенциальным 'развивающимся' субъектом права: он может развиться в человека, а может и не развиться", а также что "правовой режим эмбриона отличается от других биоматериалов человека и требует особого регулирования».
Согласно п. 4 ст. 51 СК РФ «допускается возникновение алиментных обязательств в тех случаях, когда созданный при согласии потенциальных родителей эмбрион, будет сначала криоконсервирован, а затем выношен и рожден, даже если семейные отношения с генетическим отцом будут прекращены на этапе эмбрионального развития плода».
В процессе появления детей на свет может участвовать больше шагов, чем обычно принято за 9 месяцев беременности. Этот процесс начинается с сбора генетического материала у родителей, затем происходит оплодотворение яйцеклетки, подсадка эмбриона и, в конце концов, рождение ребенка. Но это не означает, что родитель может просто так изменить свое решение о переносе эмбриона или других медицинских процедурах.
Данное поведение абсолютно не соответствует общепринятым моральным нормам и действующему законодательству. Следует подчеркнуть, что судьба эмбриона должна определяться совместным и обдуманным решением его биологических родителей. Законодательство разрешает уничтожение эмбриона, однако только при условии, что оба родителя дали свое согласие на такое действие. В этой ситуации репродуктивные права каждой из сторон имеют верховенство, что может привести к отказу одной из сторон в доступе к криоэмбрионам, если другая сторона не поддерживает данную инициативу. Это подчеркивает важность консенсуса и согласованности действий между родителями в вопросах, касающихся будущего и здоровья эмбриона.
Так, согласно определению «Московского городского суда от 24.03.2015 года решение Зюзинского районного суда г. Москвы от 30.06.2014 г. оставлено без изменения, апелляционная жалоба без удовлетворения».
Гражданин А. подал иск в суд против компании ООО «Эко Центр», требуя расторжения договора на проведение процедуры ЭКО и хранение криоконсервированных эмбрионов после развода с гражданкой И. Он настаивал на уничтожении эмбрионов, так как не желал оставаться родителем в случае разрыва отношений. Однако медицинский центр опирался на договор, который был подписан обоими супругами и давал женщине право распоряжаться эмбрионами по своему усмотрению. Суд признал это решение обоснованным и отклонил иск истца.
Это судебное решение ясно демонстрирует, что на гражданско-правовые отношения между супругами напрямую влияет договор об оказании репродуктивных услуг и его ключевые условия.
Суд также отметил, что появление ребёнка с помощью ВРТ наделяет супругов статусом законных представителей (родителей), которые в соответствии с Семейным кодексом Российской Федерации обязаны выполнять свои права и обязанности, включая своевременную оплату алиментов, что автоматически не делает эмбриона «вещью», а наоборот формально наделяет его правами субъекта, который также может быть защищен законом.
Следует акцентировать внимание на том, что эмбрион не наделен правосубъектностью, что означает его неспособность самостоятельно приобретать гражданские права и обязанности через свои действия. Эмбрион не обладает моральными ценностями и не способен к самостоятельному выбору целей, несению ответственности или принятию решений. В связи с этими обстоятельствами эмбрион не может рассматриваться как субъект правоотношений. Таким образом, его статус в правовой системе отличается от статуса лиц, обладающих правами и обязанностями, что подчеркивает его отсутствие самостоятельности в правовом контексте.
Как обозначает Малышева Ж.С.: «Исходя из ценностного подхода признание за эмбрионом характеристик человеческого индивидуума ведет к необходимости многоаспектного правового урегулирования его статуса, направленного прежде всего на его защиту и охрану.»
Рассмотрим случай из судебной практики за рубежом, в котором гражданка Натали Эванс выступила против правительства Соединенного Королевства. Она обратилась в суд с жалобой на то, что ее бывший партнер требует уничтожения замороженных эмбрионов, созданных ими во время лечения бесплодия. В своем решении суд пришел к выводу, что после прекращения отношений согласие на продолжение процесса лечения не было дано, что является существенным изменением обстоятельств. Европейский суд по правам человека подтвердил законность данного решения, не видя нарушений прав заявительницы.
Также, в 2016 году пара решила обратиться в медицинскую клинику «Ава-Петер», расположенную в Санкт-Петербурге, с намерением пройти процедуру экстракорпорального оплодотворения (ЭКО). Их целью было создать условия для успешного зачатия, и они надеялись на положительный результат. После завершения процедуры они были приятно удивлены, получив большее количество эмбрионов, чем изначально планировалось для имплантации. Однако вскоре после этого возникла непростая ситуация. Супруга, осознав, что у них осталось несколько лишних эмбрионов, приняла решение расторгнуть договор, касающийся их замораживания. Это решение вызвало множество вопросов и обсуждений, так как оно касалось не только медицинских аспектов, но и этических и эмоциональных сторон вопроса. Пара столкнулась с необходимостью принять важное решение о судьбе созданных эмбрионов, что добавило сложности в их ситуацию.
На основании представленных аргументов можно сделать вывод о том, что эмбрион не может быть признан субъектом гражданских правоотношений. Это обусловлено тем, что эмбрион не обладает способностью самостоятельно реализовывать и исполнять права и обязанности, которые установлены гражданским законодательством. Кроме того, если мы рассматриваем правовой статус эмбриона, подходя к нему как к объекту гражданских отношений, то сталкиваемся с множеством трудностей, касающихся его правового положения в рамках существующей правовой системы. В частности, необходимо учитывать, что эмбрион не имеет юридической личности и, следовательно, не может выступать в качестве активного участника гражданских сделок или обязательств.
Для более глубокого понимания этой проблемы стоит обратиться к положениями действующего гражданского законодательства. Например, согласно статье 128 Гражданского кодекса Российской Федерации, в которой обозначаются объекты гражданских прав, эмбрион не может быть отнесён ни к одной из представленных в этой статье категорий. Это открывает дополнительные вопросы о том, возможно ли предоставление правового статуса эмбриону и каким образом можно интерпретировать этот статус в контексте существующих норм и принципов гражданских отношений.
Таким образом, отсутствие четкого правового регулирования, касающегося эмбриона, ставит под сомнение его признание в качестве полноценного объекта прав, ограничивая возможности его защиты и учета интересов. Проблема заключается не только в юридическом понимании статуса эмбриона, но и в этических аспектах, которые также требуют внимательного анализа и обсуждения. В результате правовая неопределённость в этом вопросе создает сложности как для правозащитников, так и для всех, кто занимается вопросами биоэтики, репродуктивных прав и защиты человеческого достоинства.
С нашей точки зрения, следует рассмотреть эмбрион как специфичный субъект в системе гражданских правоотношений, который находится под определёнными правовыми ограничениями и отражает начальный этап развития человеческого организма. Этот уникальный статус требует детального правового регулирования на уровне действующего законодательства, чтобы обеспечить защиту как прав эмбриона, так и интересов остальных участников гражданских оборотов, связанных с ним.
С одной стороны, эмбрион представляет собой потенциальную жизнь и поэтому вызывает значительные этические и правовые дилеммы. С другой стороны, необходимо признать, что этот статус открывает дверь для определённых видов юридических сделок, но лишь в ограниченных рамках. Предполагается, что доступ к осуществлению прав, связанных с эмбрионом, должен быть ограничен исключительно определёнными субъектами гражданских правоотношений. Это может включать биологических родителей, а также других участников, которые вступают в юридические соглашения, где эмбрион мог бы выступать в качестве предмета.
При этом необходимо разработать специальное законодательство, которое бы четко определяло права и обязанности этих субъектов в контексте обращения с эмбрионом, а также устанавливало бы механизмы защиты его интересов. В противном случае неопределённость правового статуса эмбриона может стать источником конфликтов и недопонимания в юридической практике и обществе в целом.