В течение последних лет в современной России, в числе прочего, наблюдается тенденция весьма активного использования в деятельности гражданского, научного сообщества и публичной власти инструментария ретроактивного лишения ученых степеней кандидата и доктора наук ввиду вновь открывшегося обстоятельства – некорректного заимствования чужих научных произведений, что не было известно ранее, на ординарных стадиях научно-квалификационной защитной процедуры. Действующее подзаконное нормативно-правовое регулирование допускает возбуждение производства по лишению лица ученой степени в течение 10 лет с момента публичной защиты, причем возможность лишения ученой степени закреплена на уровне Федерального закона «О науке и государственной научно-технической политике» (ст. 4) без конкретизации оснований и с указанием на то, что «порядок» лишения ученых степеней подлежит регулированию нормативным правовым актом Правительства РФ.
Плагиат (в англоязычном варианте «plagiarism», что происходит от глагола «to plagiarize», т. е. воспроизводить, дублировать, копировать) – это присвоение результатов чужого творческого труда и выдача его за свои, неправомерное использование идей, слов, фраз и работ третьих лиц. Вопреки кажущейся картине, плагиаризмы сопровождают нас постоянно и повсюду. Плагиат характерен для многих музыкальных произведений, им не «гнушались» В.А. Моцарт и Дж. Бизе. Игорь Стравинский включил в балет «Петрушка» мелодию, которую играл шарманщик под окнами его апартаментов, причем никогда не скрывал этого. Произведения Виктора Цоя напоминают композиции группы «The Cure» («Пачка сигарет» – «In Your House»; «Закрой за мной дверь» – «Play For Today»; «Спокойная ночь» – «Faith»). Сюжет сказки Алексея Толстого «Золотой ключик или Приключения Буратино» во многом заимствован из произведения К. Коллоди «Приключения Пиноккио. История деревянной куклы», Александра Пушкина «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях» – из творческого труда братьев Гримм «Белоснежка и семь гномов», Александра Волкова «Волшебник Изумрудного города» – из сказки Ф. Баума «Удивительный волшебник из Страны Оз». Официальный гимн современной России, автором музыкальной части которого считается Александр Александров, в первых тактах (которые соответствуют словам «Союз нерушимый» в советском эквиваленте и тексту «Россия священная» в современной интерпретации) воспроизводит фрагмент увертюры «Былина» Василия Калинникова. Не являются безусловно «авторскими» тексты нормативных правовых актов, судебных решений, публичные речи известных политиков. Действующая Конституция РФ, будучи основным законом страны, не просто идейно питается трудами Аристотеля, Платона, Дж. Локка, Ш. Монтескье, Т. Гоббса, Ж.Ж. Руссо, И. Бентама и др., но и текстуально воспроизводит ряд положений конституций зарубежных стран и международных документов (в частности, Всеобщей декларации прав человека). Все это считается приемлемым и не вызывает резкого отторжения общества.
Несколько иначе выглядит проблема плагиата в научных произведениях и особенно в научно-квалификационных работах, каковыми являются диссертации. Феномен научно-квалификационного творчества заключается в одновременном требовании широкого корректного заимствования и категорической недопустимости некорректных плагиаризмов. Если диссертация не опирается на труды предшественников и современников, является безусловно «авторской» в смысле игнорирования сопутствующей или встречной теоретической мысли, она не может считаться полноценной научно-квалификационной работой. Автор диссертации, напротив, обязан использовать мысли других ученых, но их творчески анализировать и перерабатывать. Всякое заимствование в диссертации должно сопровождаться ссылкой на автора, цитируемый текст подлежит заключению в кавычки. Полностью добиться этого невозможно, потому что избыточное цитирование перегружает научный текст, делает его трудночитаемым и малопривлекательным. Мысли автора диссертации часто кажутся «своими», но в действительности заимствованы из лекций профессоров университетских курсов, прочитанной литературы, увиденного и услышанного в повседневной жизни. Процесс научного творчества неизбежно сопряжен с рядом заимствований. Но он должен быть самобытным, самостоятельным и с безусловностью исключать прямое воспроизведение результатов чужого труда без оформления надлежащих сносок.
Эти теоретико-методологические установления хорошо известны профессиональным ученым, которые имеют значительный опыт написания научных текстов. Несколько иная картина характерна для деятельности начинающих исследователей – молодых аспирантов и адъюнктов, которые только учатся научному письму. Первый опыт их научного творчества – это, как правило, заимствование (манеры, стиля, методологии, в сущности – даже ключевых идей и направлений). Научный наставник нравственно и юридически обязан предостеречь начинающего исследователя от практики некорректных заимствований, но в то же время его задача – научить писать научные тексты, добиться достаточного уровня теоретико-методологического анализа и обобщения материалов практики. Если начинающий аспирант напишет текст «с чистого листа» на основе исключительно личного опыта – вероятнее всего, такой труд вряд ли будет даже отдаленно похож на диссертацию в том виде, в каком ее ожидает видеть государственная система подготовки кадров высшей квалификации и научное сообщество. Поэтому полностью без заимствований, по крайней мере, в кандидатских диссертациях, видимо, не обойтись. Но они должны быть корректными и не нарушать авторские права третьих лиц.
Процесс публичной защиты диссертации является многоступенчатым; на каждом из соответствующих этапов автору научно-квалификационного труда высказываются замечания, которые необходимо учесть, т. е. устранить либо аргументированно опровергнуть. Уличение в плагиате на любой из этих стадий – безусловное основание для блокирования дальнейшего движения процедуры. При такой системе внешнего контроля очевидный плагиат, как правило, выявляется. За пределами контроля научного руководителя, рецензентов, кафедры, официальных оппонентов, ведущей организации, диссертационного совета и экспертного совета ВАКа обычно остаются лишь частные случаи, хотя примеры из практики иногда свидетельствуют об обратном. Посильную помощь в этом оказывает компьютерная программа «Антиплагиат» и ее аналоги, через которые диссертационные тексты «прогоняются». Результаты компьютерного анализа редко показывают 100 процентов оригинальности научного текста, хорошим показателем эмпирически считается уровень примерно около 80-90 процентов. Все это обычная практика, которая в конечном итоге дает основания к тому, чтобы автор диссертации был допущен к публичной защите.
Подчеркнем, что отказ в присуждении искомой ученой степени кандидата или доктора наук на ординарных стадиях научно-квалификационного защитного процесса ввиду обнаружения фактов некорректного заимствования результатов чужого труда, даже если выявленные при этом плагиаризмы фрагментарны и незначительны – явление нормальное, которое воспринимается позитивно даже самими диссертантами, не говоря уже о научном сообществе и о компетентных органах публичного управления наукой. Принципиально иную юридическую природу, на наш взгляд, имеет институт лишения ранее присужденной ученой степени, когда с момента публичной защиты диссертации прошло значительное время (10 лет) и плагиат приобрел юридические свойства вновь открывшегося обстоятельства. Данный публично-правовой институт активно обсуждается в научной литературе, наблюдаются весьма разнообразные точки зрения, сущность которых варьируется от необходимости «амнистии» до исключения из законодательства какого-либо срока давности. Имеются и более сдержанные теоретико-методологические позиции.
Так, А.В. Габов подвергает тщательному анализу темпоральные нормы законодательства о порядке лишения ученых степеней и приходит к выводу, что 10-летний срок обусловлен, главным образом, «традицией с предыдущими нормативными правовыми актами». Это, по мнению А.В. Габова, не вполне обосновано, потому что процессуальные сроки должны базироваться на более «рациональных факторах». При этом А.В. Габов убедительно приводит аналогию с уголовно-правовым регулированием, где считается естественной максима «преступник не может бесконечное время находиться под угрозой наказания». По мнению цитируемого автора, «вряд ли нарушения, которые служат основанием для подачи заявления о лишении ученой степени, являются более общественно опасными по своей природе, чем преступления».
М.В. Бавсун и И.Г. Бавсун оперируют с термином «масштабные» некорректные заимствования, противопоставляя его, таким образом, обычным «некорректным заимствованиям». Это, на наш взгляд, – весьма принципиальное соображение применительно к публично-правовому механизму лишения граждан ученых степеней, поскольку достаточным основанием для ретроактивной дисквалификации ученых могут служить либо любые некорректные заимствования (включая «фрагментарные», «частичные»), либо только «масштабные» плагиаризмы. Близкой точки зрения придерживается А.А. Аникеев, именуя «масштабные» некорректные заимствования «широкими».
А.А. Абалкина поддерживает иную концепцию, квалифицируя феномен «толерантности» к плагиату в российском научном сообществе. По мнению автора, любые факты наличия плагиаризмов в диссертационных текстах должны влечь за собой «автоматическое» лишение ученых степеней. В обоснование своих доводов автор критически оценивает наиболее типичные аргументы, которые используют диссертационные советы и эксперты ВАКа, когда они отказывают в удовлетворении ходатайств о лишении ученых степеней (общепринятый подход или метод; общеизвестные положения; общая или совместная разработка; заимствования не использовались при формулировании положений новизны), хотя с цитируемым автором можно согласиться в том, что некоторые приемы защиты интересов лиц, в отношении которых возбуждено производство о лишении ученой степени, являются недобросовестной практикой (например, публикация монографии задним числом). С мнением А.А. Абалкиной во многом солидаризируются Л.Ф. Шарый и О.Ю. Тарасенко, которые именуют диссертации с плагиаризмами «фальшивыми», 10-летний срок давности – «необоснованным» и наносящим «огромный вред обществу», а ряд диссертационных советов, которые допускают публичные защиты диссертаций с элементами плагиата – как «фабрики фальшивых диссертаций».
Имеется другая группа ученых, которые занимают критическую позицию в отношении института лишения граждан присужденных ранее ученых степеней либо отдельных элементов данной процедуры. Р.М. Нижегородцев, пусть и несколько эмоционально, восклицает о наличии некоторой «социальной технологии», которая «не утруждая себя какими-либо доказательствами, обливает грязью российских ученых и заставляет их оправдываться, доказывая свою невиновность, что в корне противоречит требованиям презумпции невиновности и выводит их деятельность за пределы правового поля Российской Федерации». Несмотря на спорность категории «правовое поле» и наличие ряда экспрессивных выражений, данная точка зрения, на наш взгляд, заслуживает внимательного изучения в современной науке и, особенно, в практике лишения граждан присужденных им ранее ученых степеней. Тем более потому, что многие другие отечественные авторы придерживаются весьма близких позиций.
Так, по мнению С.А. Романовой и Ю.В. Трофимова, любого ученого «постоянно сопровождает риск ошибиться при работе с источниками научной информации». С.С. Ипполитов не без оснований поднимает проблему этических основ «околонаучного активизма» в связи с феноменом «голых королей» Диссернета. В.П. Камышанский верно подчеркивает, что некорректное заимствование может быть результатом «как преднамеренных действий исследователя, так и отсутствия опыта в написании научных статей и диссертации, следствием элементарной небрежности при оформлении текста произведения».
Прежде чем перейти к изложению авторской точки зрения и в целях, по возможности, объективного обзора высказанных в научной литературе позиций в отношении исследуемой проблематики, обратим внимание еще на две публикации, которые заслуживают несомненного внимания. Первая из них – работа Е.А. Шелепиной, в которой автор приводит весьма любопытные факты из практики европейских стран: это ретроактивное лишение ученых степеней министра обороны (март 2011 года) и министра образования (март 2013 года) Германии, премьер-министра Румынии (июль 2012 года) и президента Венгрии (март 2012 года). Особенно «бросается» в глаза первый случай, когда в диссертации было обнаружено более 100 страниц некорректного заимствования, причем с момента защиты истек срок, который значительно превышает установленные в современной России 10 лет. Вторая публикация – работа Н.В. Гришиной, в которой автор высказывает «тревогу» в отношении института аннулирования ученых степеней в том виде, в каком он существовал и действовал в сталинском СССР. В числе прочего, автор подчеркивает, что к 1940-м годам ВАК «прошла путь от институции, где предполагался «состязательный процесс между реальными людьми», в сторону его бюрократизации и заочного рассмотрения диссертационного дела». Нетрудно заметить, что эти две точки зрения также выглядят весьма полярными и далеко не близкими друг другу. Европейская практика демонстрирует нетолерантное отношение к плагиату в диссертациях, главным образом, публичных политиков, которые находятся под особым надзором критически настроенных СМИ в демократическом обществе. Отечественная история знает примеры идеологических соображений, положенных в основу аннулирования ранее присужденных ученых степеней.
Сказанное позволяет перейти к изложению и обоснованию авторской позиции по исследуемому вопросу. Прежде всего, подчеркнем, что наша точка зрения имеет основной целью надлежащее обеспечение конституционности в публично-правовом механизме лишения граждан ранее присужденных ученых степеней, если после публичной защиты диссертации истекло значительное время (полагаем 10-летний срок, все же, весьма существенным). Мы не ставим под сомнение безнравственность и противоправность плагиата как такового, а также необходимость соразмерной юридической ответственности соответствующих лиц, если вина правонарушителя доказана в надлежащей юридической процедуре и не истекли установленные законом сроки давности.
Однако плагиат – это не «malum in se» (лат. – безусловное зло). Плагиатор не поражается в конституционных правах и свободах; напротив, он обладает ими и может беспрепятственно ими пользоваться. Лицо, которое допустило некорректные заимствования, во-первых, имеет конституционное право на научное творчество (ч. 1 ст. 44 Конституции РФ), ограничения которого допускаются исключительно в порядке, предусмотренном ч. 3 ст. 55 Конституции РФ (федеральным законом и лишь в целях, прямо перечисленных в Конституции РФ); во-вторых, вправе опираться на презумпцию невиновности (ст. 49 Конституции РФ обычно толкуется шире, во всяком случае, за пределами только уголовного преследования); в-третьих, имеет право на использование в своих интересах запрета ретроактивного применения закона, который устанавливает или отягчает ответственность (ч. 1 ст. 54 Конституции РФ).
С этой точки зрения важное значение имеет правовая позиция Конституционного Суда РФ, которая была сформулирована им в Определении от 24 декабря 2013 года № 2026-О. В Конституционном Суде РФ обжаловались нормы Положения о порядке присуждения ученых степеней (в редакции Постановления Правительства РФ от 30 января 2002 года № 74), согласно которым допускалось лишение ученых степеней по такому основанию, как «нарушение процедур». Соответствующие решения, согласно обжалуемому нормативному правовому акту, были вправе принимать диссертационные советы, на заседаниях которых состоялась защита диссертации, и имевшееся в тот период времени министерство образования и науки (в современной структуре федеральных органов исполнительной власти специальной компетенции профильное министерство имеет несколько иное наименование).
Фабула дела заключалась в том, что в качестве ведущей организации по докторской диссертации выступил не Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, но его структурное подразделение – Институт переподготовки и повышения квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук. Отзыв ведущей организации был подписан не ректором МГУ им. М.В. Ломоносова или его заместителем, но заведующим кафедрой данного института. На этом основании заявитель был лишен ранее присужденной ученой степени. Основными его доводами при обращении в Суд явились предполагаемая неопределенность оснований для лишения ученой степени и внесудебный порядок без доказывания вины.
Конституционный Суд РФ не согласился с доводами заявителя, полагая наличие отзыва ведущей организации существенным требованием, которое лишено признаков правовой неопределенности. Суд констатировал, что нарушение диссертационным советом процедур рассмотрения и принятия решений исключает их объективность и обоснованность. В данном случае лишение ученой степени не должно квалифицироваться как мера юридической ответственности, поскольку в действительности имело место осуществление контрольной функции федерального министерства в отношении деятельности диссертационных советов. Следовательно, конституционные права заявителя не были нарушены.
При кажущейся тождественности или близости юридических обстоятельств, приведенный случай имеет мало общего с институтом лишения ранее присужденной ученой степени вследствие обнаружившегося плагиата в диссертационном тексте. В деле заявителя действительно не применялись меры юридической ответственности, но имело место осуществление контрольной функции уполномоченного органа публичной власти над деятельностью диссертационного совета. Сложившиеся обстоятельства «устранимы»: диссертационный совет вправе провести новую защиту с заменой ненадлежащей ведущей организации на надлежащую. Правовая позиция Конституционного Суда РФ направлена на устранение существенных процедурных правонарушений, которые допущены не со стороны автора научно-квалификационной работы, но диссертационного совета, деятельность которого подведомственна соответствующему федеральному министерству. Поэтому Конституционному Суду РФ было бы сложно реализовать конституционное право на научное творчество (ч. 1 ст. 44 Конституции РФ), ограничения которого допускаются исключительно в порядке, предусмотренном ч. 3 ст. 55 Конституции РФ (федеральным законом и лишь в целях, прямо перечисленных в Конституции РФ); презумпцию невиновности (ст. 49 Конституции РФ); запрет ретроактивного применения закона, который устанавливает или отягчает ответственность (ч. 1 ст. 54 Конституции РФ).
Иными, на наш взгляд, являются юридические обстоятельства в случае с лишением гражданина ранее присужденной ученой степени на основании обнаружившегося плагиата. Здесь налицо применение юридической ответственности со всеми вытекающими из этого конституционно-правовыми последствиями. Из общего смысла положений ч. 1 ст. 44, ст. 49, ч. 1 ст. 54 и ч. 3 ст. 55 Конституции РФ следует, что, во-первых, институт лишения ученой степени может быть введен только федеральным законом, не подзаконным актом (причем в законе с ясностью и недвусмысленностью должно быть установлено, что плагиат или некорректные заимствования являются основанием для последующего лишения ученой степени по истечении установленного тем же федеральным законом срока давности), во-вторых, действие такого закона не имеет обратной силы (т. е. лишение ученой степени по данному основанию возможно только в отношении тех диссертаций, которые будут защищены после вступления в силу соответствующего федерального закона). Нетрудно обнаружить, что в действующей правовой системе России такого закона не существует вовсе, поэтому лишение ученой степени (за исключением случаев осуществления контрольной функции министерства над диссертационными советами, что подтверждено практикой Конституционного Суда РФ в Определении от 24 декабря 2013 года № 2026-О) пока, увы, имеет под собой довольно слабые конституционно-правовые основания.
Автора данного мнения, вероятно, могут обвинить в поиске «юридических лазеек» для прикрытия безнравственных фактов некорректного заимствования в диссертационных текстах. Особенно значимым должен показаться аргумент устойчивой практики западноевропейских стран, согласно которой известные политики при обнаружении фактов плагиата в диссертациях без каких-либо сроков давности лишаются ученых степеней. В связи с этим подчеркнем, что автор высказывается по данному вопросу с сожалением. Для современного российского общества и его правовой системы очень прискорбно, что закон до сих пор не содержит оснований и развернутой процедуры порядка лишения ученых степеней по такому основанию, как допущенные автором диссертации масштабные, широкие и существенные плагиаризмы. Однако бездействие законодателя не может служить основанием для нарушения конституционных прав российских граждан. Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими и определяют основной смысл правоприменительной практики. Привлечение гражданина к юридической ответственности по основаниям, которые не установлены законом и следуют исключительно из норм подзаконных правовых актов, совершенно недопустимо в российском обществе, во всяком случае, если оно позиционирует себя как правовое и конституционное (ст. 1 Конституции РФ).
Мы подвергаем критике институт лишения ранее присужденных ученых степеней по основанию наличия масштабных плагиаризмов, главным образом, ввиду его ретроактивности. Здесь всегда есть свои «ловушки» и «соблазны», особенно если попытаться смоделировать будущее. Молодежь имеет известную склонность «выводить стариков на чистую воду», причем не исключается, что новое поколение россиян будет это делать еще активнее, чем наши современники. Если институт лишения ученых степеней будет развиваться дальше и допускать обратную силу закона (который устанавливает или отягчает юридическую ответственность), можно «дойти» до лишения ученых степеней и по другим основаниям (псевдонаучность, отступление от идеологического тренда и т. п.), замыслить масштабную проверку на антиплагиат выпускных квалификационных работ вузов, лишать дипломов о высшем образовании при наличии некорректных заимствований в рефератах и курсовых работах и т. д. Данные социальные технологии имеют один существенный теоретико-методологический изъян: они направлены на прошлое, но не на будущее. Прошлое же, по возможности, правоприменителю вообще лучше «оставить в покое». Для этого в конституционной правовой системе, в числе прочего, предусматриваются сроки давности, которые не могут быть слишком продолжительными и должны соответствовать требованию соразмерности в отношении предполагаемого правонарушения.
Если признать допустимыми вышеприведенные суждения, перед правовой системой современной России могут быть поставлены, как минимум, следующие проблемные вопросы: во-первых, каким образом следует эффективно обеспечить конституционный правопорядок в вопросе о порядке лишения ранее присужденных ученых степеней; во-вторых, как должен, хотя бы концептуально, выглядеть будущий федеральный закон о порядке лишения ученых степеней; в-третьих, какие меры публично-правового принуждения (лишенные признаков публично-правовой ответственности) следует применять к лицам, которые допустили масштабные некорректные заимствования в уже защищенных диссертациях (причем без какого-либо срока давности, включая диссертации более раннего периода, чем 10 лет).
Отвечая на первый из поставленных вопросов, заметим, что это может быть реализовано посредством законодательной инициативы в Государственной Думе или путем обращения с жалобой в Конституционный Суд РФ. Вне сомнения, необходима адекватная поддержка высших органов публичной власти – Президента РФ, Совета Федерации, Государственной Думы или Конституционного Суда РФ, что полностью зависит от их воли, усмотрения и государственно-правовых убеждений. Применительно ко второму вопросу подчеркнем, что основанием для лишения ученой степени должны служить лишь масштабные, массовые и существенные заимствования, которые повлияли на результаты предпринятого исследования. Прямое заимствование хотя бы одного из положений, которые выносятся на защиту, должно служить самостоятельным основанием для лишения ученой степени несмотря на то, что текстуально такое положение занимает сравнительно небольшой объем диссертации. Оптимальным сроком давности здесь мог бы стать период в три года (такой опыт уже был в редакции Положения о порядке присуждения ученых степеней от 20 июня 2011 года).
Что касается третьего проблемного вопроса, полагаем, что лицам, которые уличены в некорректном заимствовании до вступления в силу соответствующего федерального закона, должна быть предоставлена возможность дополнительной аттестации в диссертационном совете, в котором ранее защищалась диссертация или, по решению ВАКа, в другом диссертационном совете. В ходе дополнительной аттестации, которая может проводиться в заочном режиме, допустивший ранее плагиат должен представить доказательства наличия публикаций по теме исследования в рецензируемых научных журналах достаточного качества и объема, чтобы подтвердить таким образом свою квалификацию применительно к настоящему, но не прошедшему времени. Для этого также желательно предусмотреть разумный срок, например, в течение трех лет с момента начала возбуждения процедуры дополнительной аттестации. И только если результаты дополнительной аттестации окажутся отрицательными, соответствующее лицо подлежит лишению ученой степени в судебном порядке по заявлению прокурора. В данном случае процедура не будет выглядеть ретроактивной, потому что основанием для лишения ученой степени станет непрохождение дополнительной аттестации, а не сам по себе факт допущенных ранее некорректных заимствований в диссертационном тексте.
Конституционное право на научное творчество, как и всякое иное субъективное конституционное право, имеет в основе группу правомочий. Полагаем, что к ним относятся, во-первых, правомочие притязания на присуждение ученой степени, во-вторых, правомочие быть защищенным от произвольного и неправомерного лишения ученой степени, в-третьих, правомочие эффективного восстановления в ученой степени, причем не только в случае доказанных в суде фактов правонарушений, которые были допущены при лишении ученой степени, но и при наличии существенных доказательств научной состоятельности лица в данный момент времени (что подтверждается, в числе прочего, последующей научной работой и опубликованными результатами научного труда).
Многие из лиц, которые сегодня лишены ученой степени по истечении 10 лет после публичной защиты диссертации, находятся в весьма своеобразном социально-правовом положении. Низведение таких лиц до положения безусловных изгоев в научном сообществе – позиция глубоко безнравственная и, по сути, антиправовая. Процедура лишения ранее присужденной ученой степени значительно упрощена по сравнению с порядком первичной публичной защиты диссертации: здесь нет научного руководителя, экспертизы кафедры, оппонентов и ведущей организации. Решение принимается диссертационным советом на основе заключения группы экспертов из числа членов того же диссертационного совета, что подвергается лишь одной стадии контроля вышестоящей инстанции на уровне ВАКа. Можно ли, при таких обстоятельствах, считать справедливым нормативно-правовой подход, согласно которому лицо, которое было лишено ученой степени, в целях последующего притязания на ученую степень должно возобновлять процесс защиты заново, т. е. полностью «с чистого листа»? Многие такие лица сегодня имеют приличный индекс Хирша, защищенных учеников и настолько богатую публикационную активность (без малейшего намека на некорректные заимствования), что, по логике, должно «перевешивать» весьма нелицеприятные факты плагиаризмов, которые были допущены вследствие неопытности, спешки, ошибок в оформлении и, возможно, даже недобросовестности, но в сравнительно далеком прошлом (правовая система имеет целью не столько «карать», сколько «исправлять» правонарушителей).
Методология подзаконного регулирования порядка лишения ученых степеней длительное время опиралась на «зеркальный подход», согласно которому основания для отказа в присуждении ученой степени и для лишения (особенно аннулирования) ученой степени могут быть тождественными. Если уместна такая аналогия, ученая степень воспринималась не как своего рода «собственность» ученого, но как некая «аренда», причем довольно бесправная в правоотношении между должником и кредитором по сравнению с традиционными цивилистическими конструкциями. Ученая степень присуждалась как бы «на время» и в любой момент могла быть «отозвана», если откроются соответствующие обстоятельства. Если придерживаться данной методологии (а она была, по сути, главенствующей в советской России), то современную политику ВАКа и диссертационных советов действительно следует воспринимать как довольно «мягкую» и «толерантную». Однако и при этом необходимо учитывать, что нормативно-правовой порядок присуждения, лишения и восстановления ученых степеней существует не сам по себе, но под верховным нормативным воздействием Конституции РФ. Начиная с 1993 года, когда Конституция РФ была принята всенародным голосованием и вступила в действие, правовое регулирование порядка присуждения, лишения и восстановления ученых степеней должно было в разумные сроки быть приведено в соответствие с вновь принятым правовым актом более высокой юридической силы. Полагаем, что данное публично-правовое обязательство все еще возложено на законодателя, поскольку в вопросах о реализации требований конституционных норм сроков давности не существует.