Вечный спор о том, что можно считать искусством, а что к нему заведомо не относится, в контексте каждой новой эпохи неизменно встраивается не только в систему личностных ценностей и субъективных вкусовых предпочтений конкретных оценщиков, но и в общественную парадигму дихотомии социально одобряемого и маргинального.
Восприятие культурного феномена граффити вписывается в ту же дискуссию. Беглый анализ посвященных этому вопросу статей в научных источниках показал, что примерно 23% из них уже в заглавии содержат различные вариации идеи противопоставления искусства и вандализма. Между тем, воспринимать граффити исключительно в рамках бинарной оппозиции законного (одобряемого) и противоправного (неприемлемого) было бы слишком просто. Попробуем взглянуть на эту реалию российских городов как на комплексное явление, подлежащее сложной онтологической оценке, и очертить пределы действительно неправомерного поведения.
1. Граффити как способ самовыражения личности
Само понятие «граффити», произошедшее от итальянского graffito («нацарапанный», что связано с античным опытом нанесения картинок на стены при помощи острого предмета), носит обобщенный характер и в современной его интерпретации охватывает собой любые надписи или изображения, нанесенные красками на стену либо иную, как правило, вертикальную поверхность. Рисунок не обязательно должен быть сложным, а слова – витиевато исполненными. Достаточно формального признака относимости результата такого творчества к уличной культуре раскрашивания стен. Иными словами, даже нецензурное слово, начертанное на заборе, является граффити. В этом смысле любое граффити служит отражением личности его автора, поскольку отвечает его творческим и прочим интересам и воплощает собой конкретный изобразительный нарратив.
2. Граффити как средство массовой коммуникации и выражения общественного мнения
Выдающиеся уличные художники вроде всемирно известного Бэнкси давно доказали, что граффити может быть не просто ярким, красивым образом, удачно вписанным в городскую среду, но и стать социальным посланием его автора. Продуманность изображения, заложенная в него идея способны повлиять на случайных зрителей, их мысли. Подобная передача информации (определенного посыла) придает граффити характер средства коммуникации с неограниченным числом лиц (зрителей). Как правильно отмечают Р.Ю. Порозов и П.С. Клюсова, графферы транслируют вовне собственную мировоззренческую позицию и одновременно ищут некую общественную солидарность, что указывает на определенную взаимосвязь их творчества с процессом формирования и выражения общественного мнения. Данный признак проявляется даже в случае с надписями, поскольку их чтение также служит формой тезисного получения определенной информации, безотносительно законности и полезности ее содержания.
3. Граффити как часть городской культуры
Поскольку уличная живопись изначально содержит в себе потенциал если не противоправных действий, то вызова, власти большинства государств мира ищут способы легитимно вписать эту форму уличного искусства в городскую среду. Ключевыми факторами здесь служат смысловая нагрузка произведения и выбор места его размещения. Где-то идут по пути «разрешено все, что не запрещено» и борются только с вандалистическими и нарушающими закон изображениями. В некоторых городах и регионах организуются фестивали и прочие активности, связанные с граффити, на которых художникам намеренно отдают под роспись специально отведенные места, чтобы желание реализовать творческий потенциал находило себе выражение в заведомо отведенных рамках. При разумном подходе к делу активность графферов можно удачно вписать в проект обустройства урбанистического пространства и осовременить с их помощью, к примеру, строения трансформаторных будок в старых дворах.
4. Граффити как проявление маргинальной субкультуры
Далеко не всегда авторами граффити движет желание украсить свой город или попробовать что-то новое в части реализации собственных художественных амбиций. Многие изображения и надписи, появляющиеся на городских стенах, воплощены их создателями под влиянием исключительно хулиганских побуждений. Подобные артефакты портят репутацию граффити-культуры в целом, создавая ореол не просто контркультурной, но и агрессивно-маргинальной среды – грубой, неэстетичной, противной природе традиционно мыслящих людей. Акцентирование деструктивной и нелегальной составляющей граффити приводит к явному отождествлению уличных рисунков с вандализмом либо хулиганством. По данным опроса ВЦИОМ, проведенного в декабре 2018 года, число граждан, считающих граффити видом искусства, и тех, кто видит в нем исключительно порчу объектов общественного назначения, примерно одинаково – 27% и 24% соответственно. Еще 45% опрошенных придерживаются менее полярного мнения – не видят в нем искусства, но считают подобные рисунки уместными «в отдельных случаях». Разброс суждений подтверждается специалистами, утверждающими, что маргинализация граффити не может быть идентифицирована в качестве доминирующей стратегии репрезентации граффити в интернет-среде.
5. Граффити как вандализм
Несмотря на декларированные в статьях 44 и 29 Конституции РФ свободы творчества и выражения собственного мнения, каждое из этих прав может реализовываться лишь с учетом установленных законом ограничений, дабы не нарушать права и свободы других лиц и не создавать угрозы национальной безопасности в широком смысле этого слова. Поскольку граффити подразумевает задействование определенных поверхностей (стен, ограждений, инженерных конструкций, вагонов и т.п.), процесс его нанесения, в первую очередь, не должен служить способом порчи чужого имущества. Справедливости ради, с точки зрения квалификации состав такого преступления как вандализм применим к графферам далеко не всегда – требуются доказательства «осквернения» здания или сооружения (с подтверждением соответствующей цели преступного посягательства) либо порча объектов транспорта (например, разрисовка вагонов поезда или метро), а также достижение субъектом возраста наступления уголовной ответственности, т.е. 14 лет (ст. 214 УК РФ). Не стоит забывать и о смежном составе преступления, выделенном по признаку предмета – повреждение памятников культурного наследия (ст. 243 УК РФ). Качество рисунка и его смысловое наполнение при этом значения не имеют – достаточно формального нарушения установленного запрета.
Административная ответственность за граффити как способ порчи стен рисунками и надписями лежит также в сфере ведения регионов и муниципалитетов. Такое положение вещей основано на п. 2 ч. 2 ст. 45.1 Закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ», предоставившем органам местного самоуправления право самостоятельно определять требования к внешнему виду фасадов и ограждающих конструкций зданий, строений и сооружений в Правилах благоустройства территории соответствующего муниципального образования. В итоге регулирование этой сферы во многом зависит от усмотрения и нормотворческой активности конкретного города или района. Так, в г. Москве не только действует запрет на нанесение на внешние поверхности всех типов строений росписи в технике «граффити» и иными способами без согласования с уполномоченным органом исполнительной власти, но и утверждены соответствующие Правила такого согласования. Они предусматривают перечень допустимых тематик и запрещенных к демонстрации явлений и идей, а также порядок рассмотрения дизайн-проектов Департаментом жилищно-коммунального хозяйства города Москвы и даже порядок нанесения изображения заинтересованным лицом (вплоть до максимального срока проведения таких работ). За нарушение установленных правил предусмотрены штрафы как для графферов (ч. 2-2.1 ст. 8.13, ст. 10.8.1 КоАП Москвы), так и для лиц, которые обязаны своевременно удалять несогласованные изображения (ч. 3-3.1 ст. 8.13 КоАП Москвы), причем размер этих штрафов варьируется в зависимости от содержания граффити – просто несогласованное обойдется в несколько раз дешевле, чем содержащее запрещенную информацию.
В регионах с меньшей численностью населения настолько детальных правил обычно не существует. Например, в столице Пензенской области, городе Пенза, законодатель во главу угла поставил территориальный принцип и обошелся общей фразой о том, что «размещение объявлений, … графических изображений, фотоизображений, 3D-визуализации и нанесение надписей допускается в местах, предназначенных для размещения объявлений и иных информационных материалов, утверждаемых Администрацией города Пензы». Дополнительно установлена обязанность проводить работы по очистке внешних стен зданий, МКД, ограждений и прочих сооружений от графических изображений и надписей – для физических и юридических лиц, эксплуатирующих данные сооружения (п. 5.3.21 Правил благоустройства Пензы). В одном из крупнейших поселений региона, г. Заречном Пензенской области (около 60 тыс. жителей), ситуация обстоит схожим образом: запрещено размещать любую информацию на фасадах МКД, нанесение рисунков и надписей допускается только в специально отведенных для этого местах, а очистка от граффити входит в число работ по содержанию объектов благоустройства и возлагается на обязанных субъектов. Нанесение надписей и изображений в непредназначенных для этих целей местах, если это не может быть признано преступлением или мелким хулиганством, влечет по региональному КоАП штраф для физлиц в размере от 1 до 3 тысяч рублей, что примерно соответствует величине штрафов в г. Москва, где аналогичное правонарушение предусматривает возможность денежного взыскания в размере от 500 до 2,5 тысяч рублей (либо от 3 до 5 тысяч рублей при включении в граффити запрещенной информации).
6. Граффити как средство совершения иного правонарушения
Совершение иного, не только вандалистического, правонарушения возможно в случае, когда конечной целью автора граффити является не создание конкретного изображения, а трансляция посредством него некой запрещенной к распространению информации. Подобное может иметь место, в частности, в случае распространения сведений о местах и способах покупки наркотических веществ (ссылка на сайт, метка для «закладки») и при других маркетинговых коммуникациях нелегального рынка (предложения работы в запрещенной сфере, специфические формы досуга и т.п.). В этом случае граффити будет выступать средством совершения деяния, поскольку в процессе нанесения конкретного рисунка или надписи субъект облегчает себе дальнейшее продвижение к поставленной противоправной цели, создает условия для реализации противоречащего закону замысла.
Тем же признаком деяния граффити следует признать и в ситуации, когда изображение или надпись являются формой объективного выражения противоправной деятельности – например, при экстремистских высказываниях, дискредитации ВС РФ и различного рода фейках (ст. 13.15 КоАП РФ, ст. 207.3, 280, 280.3, 282, 354.1 УК РФ и др.). Отметим, что те же самые статьи применяются и к лицам, которые сами в создании граффити не участвовали, но распространили его фото- либо видеоизображение у себя в соцсетях.
Проведенный анализ судебной практики за 2020-2024 годы позволяет констатировать интересную тенденцию: ни в одном из обнаруженных случаев сочетания граффити с преступной деятельностью рекламный вандализм не квалифицируется по совокупности правонарушений. Суды рассматривают процесс нанесения изображений и надписей лишь как способ реализации преступного умысла либо приготовление к его дальнейшему осуществлению, но не как самостоятельное деяние, имеющее отдельный охраняемый объект и причиняющее автономный вред. Это представляется не вполне справедливым, поскольку действия граффера в таком случае нарушают сразу несколько запретов (в т.ч. в сфере благоустройства) и, следовательно, должны рассматриваться не однобоко, с выбором наиболее квалифицированного (максимально наказуемого) состава, а как идеальная совокупность противоправных действий.
Что касается иных аспектов судебной практики, то в ней граффити предстает по большей части в форме повода для разбирательств по вопросу того, кто должен был позаботиться о его своевременном устранении и подлежит ли штрафу лицо, к чьему ведению относится объект, на котором изображение или надпись появились. Управляющие компании, вовремя не очистившие стены подведомственных МКД, и застройщики, не позаботившиеся о содержании в надлежащем виде ограждения своих строительных площадок, получают штрафы почти всегда, с остальными организациями вопрос решается не так однозначно. К примеру, арендатор трансформаторных подстанций в Пермском крае сумел доказать, что наличие на зданиях граффити не влияет па работоспособность возвращенных из аренды ТП как объектов электроэнергетики, а также не свидетельствует о том, что состояние возвращенного из аренды имущества с учетом нормального износа оказалось хуже переданного в аренду, не соответствует его целевому назначению, условиям и характеристикам или не позволяет осуществлять далее его нормальную эксплуатацию. В связи с этим арендатор не стал оплачивать убытки арендодателя, возникшие вследствие самостоятельного устранения последним запрещенных надписей (постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.06.2024 по делу № А50-2607/2024). Решения в свою пользу добился и региональный оператор по обращению с ТКО в Курганской области – организация доказала, что пластиковые контейнеры для сбора отходов ей не принадлежат, а потому нести ответственность за нанесенные на их поверхность граффити она не обязана (постановление Арбитражного суда Уральского округа от 16.05.2024 делу № А34-10121/2023).
Подводя итог рассмотрению граффити как вида уличного искусства, способного послужить поводом для привлечения его автора к ответственности, следует отметить, что на федеральном уровне специализированное правовое регулирование каких-либо требований в этой сфере полностью отсутствует, а на региональном и муниципальном уровнях все зависит от инициативы местных властей. Конкретизированные правила нанесения граффити, действующие в Москве, подтверждают свою эффективность и устраняют многие спорные вопросы, касающиеся уместности и правомерности тех или иных действий, а также помогают четче очертить границы ответственности физических и юридических лиц за устранение несогласованных рисунков и надписей. Повсеместное введение аналогичных или подобных принципов и условий могло бы поспособствовать выработке единого подхода к оценке граффити со стороны государственных и муниципальных структур и гарантировать учет интересов лиц, заинтересованных в реализации собственного творческого потенциала, но готовых при этом соблюдать установленные рамки.