Статья посвящена актуальным проблемам судопроизводства, связанным с процедурой завершения третейского спора утверждением мирового соглашения.
Рассматриваются правовые аспекты решения проблем завершения третейского спора мировым соглашением, а также процессуальные нормы, содействующие принятию данного решения.
Актуальность проблемы заключается в необходимости эффективного разрешения правовых конфликтов путем утверждения мирового соглашения, которая диктуется увеличением судебной нагрузки на систему экономического правосудия в Российской Федерации. Приводятся статистические данные, подтверждающие это положение в третейских судах.
Подчеркивается важность развития института примирительных процедур.
Рассматриваются три концепции относительно правовой природы мирового соглашения.
Приводятся данные статистики, которые показывают незначительное число споров, завершающихся заключением мирового соглашения, по сравнению с общим количеством споров, разрешаемых арбитражным и третейским судами.
Подчеркивается необходимость развития законодательной и процессуальной систем в области решения экономических споров.
Анализ проблем, представленный в данной статье, касающийся вопроса завершения третейского спора принятием мирового соглашения, может быть интересен и полезен как практическим работникам в этой области права, так и студентам, будущим специалистам в области юрисдикции.
Ежегодное увеличение судебной нагрузки на систему экономического правосудия в Российской Федерации требует поиска решений в вопросах развития института примирительных процедур, предусмотренных положениями главы 16 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), увеличения количества споров, разрешаемых в порядке альтернативных процедур разрешения споров (и, в первую очередь, в форме третейского разбирательства), а также укрепления эффективного взаимодействия в вопросах содействия арбитражных судов третейскому разбирательству.
В связи с названными обстоятельствами в настоящее время на первый план выходят вопросы преобразования системы действенных государственно - правовых средств, которые бы создавали условия для отправления качественного правосудия по экономическим спорам, предоставляли заинтересованным лицам возможности беспрепятственной реализации своих процессуальных прав как в рамках арбитражного судопроизводства, так и в рамках третейского разбирательства, а также стимулировали спорящие стороны к завершению правового конфликта путем утверждения мирового соглашения.
С учетом названных факторов процессуальная доктрина, законодатель, судебная система должны предложить правоприменителю эффективные варианты решения как теоретических, так и практических проблем в контексте защиты прав заинтересованных лиц в механизме взаимодействия арбитражных и третейских судов и тем самым достичь определенного паритета публичных и частных интересов при рассмотрении экономических споров как государственными арбитражными судами, так и третейскими судами. И, в первую очередь, в вопросе снижения конфликтности в сфере экономического оборота.
Следует, безусловно, учитывать следующие факторы, которые должны стать первостепенными практическими и теоретическими задачами:
- определение путей совершенствования процессуального законодательства в области взаимодействия арбитражных и третейских судов,
- закрепление процессуально-правовых средств, гарантирующих эффективную судебную и третейскую защиту,
- утверждение принципов и форм взаимодействия арбитражных и третейских судов в целях действенной реализации процессуальных прав участников третейского разбирательства.
Решение этих задач напрямую связано с системой процессуальных гарантий, так как именно данная категория позволяет проанализировать эффективность современного процессуального законодательства в русле проблем обеспечения прав сторон при разрешении экономических споров третейским судом.
Следует согласиться с мнением, что наибольшую эффективность примирительные процедуры будут иметь на стадии подготовки дела к судебному разбирательству, поскольку они разгрузят суд от лишней работы, будут способствовать процессуальной экономии времени, бюджетных расходов на судопроизводство и сделают более эффективным сам процесс восстановления нарушенного права или законного интереса одной из сторон.
Классифицируя примирительные процедуры в зависимости от времени проведения подобных процедур, их можно условно разделить на предварительные (в частности, переговоры), т.е. процедуры, осуществляемые до обращения в суд, и процедуры, возникающие уже в ходе рассмотрения спора в суде (либо арбитраже), т.е. собственно процедуры в рамках заключения мирового соглашения.
При этом ряд подобных процедур имеет смешанный характер и могут применяться как до, так и после обращения в арбитражный суд. Например, такая процедура, как третейское производство (ч.6 ст.4 АПК РФ), процедура медиации (ст. 49 Закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве)».
Вместе с тем, однако, именно процедура переговоров на этапе досудебного урегулирования возникшего спора является наиболее неразвитой и невостребованной в настоящее время.
Существует несколько причин этого положения дел в судопроизводстве.
Это высокий уровень конфликтности спорящих сторон, где зачастую желание одной из сторон во что бы то ни стало привлечь своего оппонента к гражданской или иной материальной ответственности превалирует над желанием поиска взаимоприемлемого решения конфликта. Другой важной причиной является недоверие сторон к разрешению спора во внесудебном порядке, которое зачастую связано с отсутствием практического опыта у участников спора и (или) их представителей в проведении подобных процедур. Но, наверное, самой главной проблемой развития примирительных процедур на досудебном этапе остается крайне низкий размер государственной пошлины при обращении в арбитражный суд. Это фактор, который фактически переносит возможный вопрос урегулирования спора из стадии досудебного урегулирования спора в стадию судебного разбирательства.
Предельный размер государственной пошлины, установленный для арбитражных судов при обращении в суд и при подаче апелляционной жалобы, установленный пп. 1 п. 1 и пп. 12 п. 1 ст. 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации фактически исключают развитие данного института, а также очевидно замедляет развитие альтернативного третейского разбирательства.
И если в вопросе стимулирования участников судебного процесса к завершению спора миром законодателем в 2019 году сделаны определенные шаги в части реформирования налогового законодательства, согласно пп. 3 п. 1 ст. 333.40 НК РФ (в случае утверждения мирового соглашения на этапе судебного разбирательства часть уплаченной при обращении в суд государственной пошлины подлежит возврату), то в вопросе установления дифференцированного размера государственной пошлины при обращении как в суд первой инстанции, так и в апелляционный суд соответствующие изменения законодателем не выработаны и не приняты.
И решение этого вопроса требует от законодателя принятия самых активных действий.
Говоря об урегулировании споров на этапе судебного разбирательства, необходимо сказать, что нагрузка на судебную систему возрастает год от года, а количество споров, завершающихся заключением мирового соглашения, является крайне незначительным по сравнению с общим количеством споров, разрешаемых как арбитражными, так и третейскими судами.
Статистика Арбитражного суда города Москвы за последние пять лет наглядно и убедительно подтверждает данный вывод.
В 2019 году Арбитражным судом города Москвы было рассмотрено – 467 226 исков и заявлений, отнесенных к его компетенции, в 2020 – 390 505, в 2021 – 444 746, в 2022 – 476 180, а в 2023 году – 516 956.
При этом судом было утверждено следующее количество мировых соглашений (на стадии судебного разбирательства, в том числе, по третейским спорам, рассмотренным в порядке главы 30 АПК РФ): в 2019 – 4 152 (или 0,89% от общего количества разрешенных дел), в 2020 – 3 793 (0,97%), в 2021 – 4 328 (0,97%), в 2022 – 4 597 (0,96%), в 2023 году – 4 605 (0,89%).
Приведенные статистические данные, безусловно, говорят о необходимости развития примирительных процедур.
Для решения этой задачи, в целях эффективного научного исследования и практического применения примирительных процедур, в том числе альтернативного характера, целесообразно вне зависимости от времени проведения подобных процедур (до либо после обращения в суд ) обратиться к российской процессуальной доктрине по данному вопросу.
Акцентирование внимания на обеспечении реализации процессуальных прав участников третейского разбирательства вызвано особенностями процессуально-правового статуса данных субъектов. Именно стороны третейского разбирательства выступают теми участниками процессуальных правоотношений, субъективные права, юридические обязанности и законные интересы которых подлежат защите третейским судом, поскольку от их процессуальных действий во многом зависит динамика третейского разбирательства, а также своевременность вынесения решения третейским судом, в том числе на согласованных сторонами условиях (путем заключения мирового соглашения).
Субъективное процессуальное право, как гарантированная мера возможного поведения в третейском разбирательстве, очерчивает юридические рамки индивидуальной свободы, что определяет интерес к процессу и указывает на необходимость выявления всего многообразия процессуальных гарантий.
Создание целостной модели процессуально-правового механизма взаимодействия арбитражных и третейских судов не только позволяет выявлять и предлагать средства обеспечения реализации процессуальных прав сторон третейского разбирательства, но и повышает оперативность рассмотрения споров в третейском суде, в том числе мирным путем урегулирования спора.
Что, в свою очередь, способствует развитию доступности и открытости государственного экономического судопроизводства и третейского разбирательства; повышает авторитет проводимой последние десять лет третейской формы разрешения экономических споров, позволяет уменьшить конфликтность в экономических отношениях и зачастую позволяет сохранить устоявшиеся экономические связи спорящих сторон. Что, разумеется, способствует повышению инвестиционного климата Российской Федерации и созданию условий для конкурентоспособности Российской Федерации в международном сообществе.
На сегодняшний день в научной литературе отсутствует единообразная точка зрения относительно правовой природы утверждаемого третейским судом мирового соглашения сторон. При этом существуют три основных концепции относительно правовой природы мирового соглашения: материально-правовая, процессуально-правовая и смешанная теории.
Представители материально-правовой концепции в своих научных исследованиях рассматривают мировое соглашение как гражданско-правовой договор (сделку), посредством которого разрешается имеющийся между сторонами спор. Данная концепция имеет наиболее продолжительный по времени период развития и была известна еще ученым – процессуалистам дореволюционного и советского периодов развития отечественного законодательства. Так Е.В. Васьковский мировое соглашение понимал как двусторонний договор сторон, предметом которого выступает устранение спорности правоотношений путем взаимных уступок. В свою очередь, С.Н. Абрамов мировое соглашение определял как согласованную сторонами сделку, заключаемую путем изменения и (или) прекращения гражданского правоотношения с целью устранения имеющегося спора между сторонами. К.С. Юдельсон отмечал, что мировое соглашение представляет собой сделку о ликвидации спора относительно субъективного материального права. В современной правовой теории значительное количество правоведов также выступают сторонниками материально-правовой концепции мирового соглашения (например, Д.Л. Давыденко, И.В. Орлова). Так по мнению Д.Л. Давыденко, мировое соглашение представляет собой договор, посредством которого устраняется неопределенность в рамках материальных правоотношений. ИВ. Орлова рассматривает мировое соглашение как договор об окончании судебного процесса.
Сторонники процессуальной-правовой теории мирового соглашения (в частности, А.М. Абдрашитов, А.Х. Агеев) рассматривают мировое соглашение, утверждаемое третейским судом, как совокупность (систему) процессуальных действий третейского суда и сторон спора, направленных на окончание третейского разбирательства. Так, по мнению А.М. Абрашитова, мировое соглашение необходимо рассматривать как направленные на урегулирование спора и совершаемые в строгой последовательности процессуальные действия сторон и третейского суда. Во многом аналогичной точки зрения придерживается А.Х. Агеев, который считает, что мировое соглашение – это процессуальные действия сторон и третейского суда, порождающие для сторон определенные правовые последствия.
Представители смешанной (материально-процессуальной) концепции (в частности, Ю.С. Колясникова, В.В. Котлярова), анализируя правовую природу мирового соглашения, считают принятие арбитражного решения на согласованных условиях сложным юридическим составом, который включает в себя как согласование его условий сторонами третейского соглашения, так и действия третейского суда по его утверждению при наличии определенных условий. Так, по мнению Ю.С. Колясниковой, рассматриваемый правовой институт включает в себя совокупность двух юридических фактов.
Первый юридический факт – это формирование заинтересованными сторонами условий мирового соглашения с учетом определенных заинтересованными лицами норм права.
Второй юридический факт – это принятие третейским судом соответствующего решения на согласованных условиях, после чего данное мировое соглашение приобретает для сторон обязательное значение.
По мнению В.В. Котляровой, заключение мирового соглашения в третейском производстве влечет за собой как урегулирование спора о праве между сторонами, так и окончание самого третейского разбирательства.
Сложившаяся судебная практика в вопросе оценки мирового соглашения, принятого в рамках третейского спора, придерживается материально-процессуальной теории.
Если обратиться к действующему нормативному регулированию вопроса утверждения мирового соглашения в рамках третейского разбирательства, то, согласно ст. 33 Закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве)», законодателем установлена возможность окончания третейского разбирательства путем вынесения третейским судом арбитражного решения на согласованных условиях.
Однако с учетом частной природы третейского производства, утвержденное третейским судом мировое соглашение в форме принятия решения на согласованных условиях порождает права и обязанности только у заключивших его лиц. Принципом обязательности, в том числе правом на обращение к принудительному исполнению, третейское решение на согласованных условиях наделяется только после прохождения процедуры экзекватуры в государственном суде, в частности, в арбитражном в порядке ст. 238 АПК РФ. При этом данную процедуру необходимо проходить независимо от категории спора и размера требований, разрешаемых в рамках третейского разбирательства.
С одной стороны, такой порядок является важнейшим условием защиты государственных и общественных интересов, а также прав третьих лиц, не являющихся участниками третейского разбирательства в рамках третейского разбирательства.
С другой стороны, подобный порядок может являться излишним по «расчетным» спорам имущественного характера незначительного размера, которые не порождают прав на обращение в публично значимые реестры (в том числе реестры государственного кадастрового учета и государственной регистрации прав на недвижимое имущество). И точно данный механизм не способствует снижению нагрузки на государственные суды, в частности арбитражные, в том числе, фактической двойной проверке третейского решения.
Следует отметить, что одним из важнейших условий для утверждения мирового соглашения в форме решения на согласованных условиях является отсутствие нарушений субъективных прав и обязанностей третьих лиц, что нашло свое отражение в регламентах многих постоянно действующих арбитражных учреждений (например, § 32 Правил арбитража внутренних споров международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации; § 36 Регламента Морской арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате Российской Федерации; ст. 58 Регламента Арбитражного центра при Российском союзе промышленников и предпринимателей).
С учетом указанного фактора, на наш взгляд, существует необходимость нормативного закрепления порядка принудительного исполнения решений третейских судов на согласованных условиях по «расчетным» спорам имущественного характера незначительного размера на основании исполнительной надписи нотариуса в соответствии с п. 9 ч. 1 ст. 12 Федерального закона от 02.10.2007 г. №229-ФЗ «Об исполнительном производстве». Что требует от законодателя действия по нормативному закреплению как категорий дел, так и размера установленных требований, попадающих под данный порядок приведения в исполнение третейских решений на согласованных условиях. А также необходимо законодательное закрепление права нотариуса при совершении исполнительной надписи отказывать в таком нотариальном действии, если он придет к выводу о том, что спор, рассмотренный третейским судом, в соответствии с федеральным законом не может быть предметом третейского разбирательства, нарушает права третьих лиц или приведение в исполнение решения третейского суда противоречит публичному порядку Российской Федерации.
В подобном случае также не следует пренебрегать опытом зарубежных стран. В частности, относимыми к рассматриваемому вопросу будут являться положения гражданского процессуального законодательства Германии и Австрии, которые предусматривают, что при наличии прямого соглашения сторон и решение третейского суда по существу спора (ein Schiedsspruch in der Sache), и решение третейского суда на согласованных сторонами условиях (Ein Schiedsspruch mit vereinbartem Wortlaut) могут быть принудительно исполнены на основании исполнительной надписи нотариуса по заявлению взыскателя, подаваемому по месту нахождения должника в случае, если данные решения приняты по арбитрабельному спору и не противоречат публичному порядку соответствующего государства (§ 1053 Гражданского процессуального уложения Германии; § 605 Гражданского процессуального уложения Австрии - Mit Zustimmung der Parteien kann ein Schiedsspruch mit vereinbartem Wortlaut auch von einem Notar für vollstreckbar erklärt werden).
Принятие схожего порядка для применения в российской юрисдикции очевидно снизит судебную нагрузку на государственные суды, а также повысит авторитет третейских решений, а том числе, решений на согласованных условиях.
Неурегулированным также на законодательном уровне остается вопрос порядка утверждения мирового соглашения на стадии исполнительного производства.
Вместе с тем статистикой того же Арбитражного суда города Москвы за последние пять лет подтверждается актуальность данного вопроса.
Так на стадии исполнительного производства (после завершения рассмотрения дел в арбитражном и третейских судах) судом было утверждено более 3,5 тысяч мировых соглашений, а именно: в 2019 – 611, в 2020 – 826, в 2021 – 950, в 2022 – 715, в 2023 году – 525.
Отсутствие нормативного регулирования в данном вопросе, по нашему мнению, не соответствует принципам правовой определенности и процессуальной экономии. И, первую очередь, это касается ситуаций ,когда мировым соглашением разрешается судьба объектов недвижимого имущества.
Действующий Закон «Об арбитраже (третейском разбирательстве)» не содержит запрета на утверждение мирового соглашения после завершения третейского разбирательства третейским судом, ранее принявшим решение по делу. Но такое мировое соглашение не порождает правовых последствий для лиц, не являющихся участниками третейского спора. И, очевидно, не является основанием для внесения сведений в государственные реестры, такие как реестры кадастрового учета и государственной регистрации прав на недвижимое имущество.
В п.58 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации №53 был определен порядок заключения мирового соглашения при рассмотрении дела о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, что фактически явилось продолжением ранее сформированной судебной практики ВАС РФ.
В развитие указанной сложившейся судебной практики, полагаем, было бы верным закрепить в действующем законодательстве (нормах Закона «Об арбитраже (третейском разбирательстве)») обязанность сторон третейского разбирательства обращения с заявлением об утверждении мирового соглашения на стадии исполнительного производства напрямую в государственный суд, если данное мировое соглашение направлено на создание, изменение, перехода или прекращения прав на недвижимое имущество. Где в рамках своей компетенции государственный суд оценивает такое мировое соглашение относительно соответствия федеральным законам, предмету третейского разбирательства, нарушению прав третьих лиц и публичному порядку Российской Федерации.
Все иные мировые соглашения, не затрагивающие сведений государственных реестров, заключенные участниками третейского разбирательства после вынесения арбитражного решения, но до обращения заинтересованного лица в компетентный государственный суд за выдачей исполнительного листа, утверждаются третейским судом путем принятия третейского решения на согласованных условиях, отменяя ранее принятое решение по существу спора. Такое решение с даты его принятия на согласованных условиях обладает обязательной силой для участников третейского спора.
В случае неисполнения добровольно одним из участников третейского спора такого решения (на согласованных условиях) его приведение в исполнение осуществляется компетентным государственным судом в порядке ст. 238 АПК РФ, при оценке наличия безусловных оснований для отказа в выдаче исполнительного листа, предусмотренных ч. 4 ст. 239 АПК РФ.
Нормативное закрепление данного порядка исключит излишнее регулирование в данном вопросе и будет направлено на скорейшее разрешение правовых конфликтов в экономическом обороте.
В заключение можно сделать вывод о том, что процессуальные и законодательные судебные системы нуждаются в изменении и развитии, чтобы предложить правоприменителю более эффективные способы решения экономических споров, снижать конфликтность в экономической сфере, гарантировать судебную и третейскую защиту участникам третейского разбирательства.