Как правило, изыскания юридической науки имеют либо теоретическую, либо практическую направленность. Между тем, исследования, проводимые в корпоративно-правовой области, находятся на грани своего функционального предназначения, одновременно заключая в себе как доктринальную, так и правоприменительную ценность.
Подобное явление можно объяснить относительной новизной корпоративных норм для российского права. Известно, что свое легальное закрепление понятие «корпорация» получило лишь в 2014 году, по итогам реформирования гражданского законодательства.
В связи с этим, вплоть до настоящего времени не устранены весомые пробелы не только в нормативном регулировании отношений, связанных с деятельностью корпоративных юридических лиц, также не отличается единством и доктринальные подходы к различным корпоративным явлениям.
Особенной, в этом смысле, областью является сфера корпоративного управления, характеризующаяся наличием изобилия разнообразного понятийного аппарата. Не утихают дискуссии относительно соотношения понятий «корпоративное управление», «структура корпоративного управления», «корпоративная структура управления» и иных дефиниции.
Особое место в цепочке упомянутых определений занимает такое родовое понятие, как «система корпоративного управления», которое не получило нормативного закрепления, как и большинство других корпоративных понятий.
Одновременно с этим, данный термин фигурирует в главном корпоративном мягко-правовом акте российской юрисдикции – Кодексе корпоративного управления (в том числе в п.п. 1.3., 5.2. и др. положениях Письма Банка России от 10.04.2014 N 06-52/2463 "О Кодексе корпоративного управления"). Изложенное прямо демонстрирует актуальность исследований в указанной области.
Однако необходимо прийти к неутешительному выводу, что научные поиски российских цивилистов, темы системы корпоративного управления практически не касались. В результате чего, основные теоретические подходы ограничиваются дуализмом в восприятии корпоративного управления, под которым понимают либо деятельность органов корпорации по выполнению своих функций самостоятельно или во взаимодействии с другими органами корпорации, реализация которых в совокупности обеспечивает осуществление правосубъектности корпорации (в узком смысле), либо взаимоотношения между исполнительными органами общества, его советом директоров, акционерами и другими заинтересованными сторонами.
При этом структурный (содержательный) аспект рассматриваемого явления практически полностью оказался за пределами внимания современных цивилистов, что является серьезным упущением с точки зрения полноты проводимых анализов.
В связи с этим, особую значимость и научную ценность приобретают компаративистские исследования, характеризующиеся обращениями к лучшим зарубежным корпоративным практикам по этим вопросам.
В частности, интересной с научно-практической точки зрения, представляется нидерландская практика корпоративного управления.
Например, в статье «Corporate Governance in the Netherlands» («Корпоративное управление в Нидерландах»), содержится заслуживающая внимания идея о выделении внутреннего и внешнего корпоративного управления.
Так, в состав внутреннего управления (internal corporate governance) авторы включают советы директоров (boards), акционеров (shareholders), сотрудников (labour), аудит (audit), с другой стороны, внешнее корпоративное управление (external corporate governance) представлено определенными правилами деятельности корпорации, как то: правила, применимые к поглощениям (takeover regulation), и правила исполнения обязательств по раскрытию информации и обеспечения прозрачности (disclosure and transparency).
При очевидной оригинальности предложенной классификации, необходимо отметить ее частичное несовпадение с некоторыми постулатами систематики корпоративного управления, привычными для российского корпоративного права. Конечно, наиболее привлекающее к себе внимание отличие, заключается в том, что российское законодательство не относят аудиторов и аудиторские организации к органам корпоративного управления, не наделяет их никакими управляющими функциями.
Исходя из этого, логика мышления, которой придерживаются иностранные коллеги, может заключаться в следующем: либо корпоративная практика Нидерландов действительно предусматривает отнесение аудиторов к числу органов корпорации, либо корпоративное управление, в понимании исследователей, характеризуется не только взаимоотношениями в управленческой структуре, но распространяется на более широкие группы лиц, тем или иным образом участвующим в жизни корпорации. Также нельзя исключить симбиоз представленных гипотез.
Второй, но не менее значимый аспект рассматриваемой классификации, заключается в участии трудовых единиц корпоративной организации в системе управления корпорацией. Дальнейший анализ приведенного научного исследования демонстрирует, что влияние сотрудников внутри компаний в основном осуществляется через рабочие советы и профсоюзы.
Примечательно, что профсоюзы известны российскому законодательству, в то время как рабочие советы – явление практически несуществующее. В то время как в голландской юрисдикции рабочие советы являются корпоративными органами в дополнение к правлению, наблюдательному совету и общему собранию акционеров, которые подлежат созданию в корпорациях по достижении определенного количества ее акционеров.
Аналогичный механизм известен и нашему акционерному праву – согласно п. 3 ст. 97 Гражданского кодекса РФ, абз. 2 п. 1 ст. 64 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ «Об акционерных обществах» в непубличных акционерных обществах, в которых количество акционеров – владельцев голосующих акций более или равно 50 человек, формирование совета директоров является обязательным.
Возвращаясь к функционалу рабочего совета в нидерландских корпорациях, необходимо отметить, что в его компетенцию входит не только согласование ряда решений, непосредственно затрагивающих права работников (условия, системы оплаты труда, рабочее время и пр.), рабочий совет также уполномочен давать консультации по вопросам назначения и увольнения управляющих директоров. Значимость этого органа подчеркивается и наличием в правовой системе Нидерландов специального закона, регулирующего деятельность рабочего совета - Wet op de Ondernemingsraden (Закон о рабочих советах).
Составляющие внешнего звена корпоративного управления принципиально новыми для российской корпоративной традиции не являются. В частности, вышеупомянутый Кодекс корпоративного управления выделяет принцип прозрачности в качестве признака, характеризующего хорошую практику управления корпорацией.
При этом, необходимо не упустить из фокуса своего внимания саму суть предлагаемой концепции – разделение корпоративного управления на внешнее и внутреннее. Подобная постановка вопроса относит нас к давней дискуссии о природе единоличного исполнительного органа корпорации.
До внесения соответствующих поправок в действующее гражданское законодательство, некоторые российские цивилисты могли быть поделены на следующие эшелоны: одни утверждали (и в последствии оказались правы), что единоличный исполнительный орган – составная часть корпорации (органическая теория), иные настаивали, что директор является обособленным представителем организации, следовательно, обладает самостоятельной правосубъектностью в отрыве от юридического лица (представительская теория), третьи занимали компромиссную позицию и придерживались мнения, что во внутренних взаимоотношениях директор является частью организации, а во внешних отношениях он является её представителем, то есть имеет двойственный правовой статус.
Алогично разделение системы корпоративного управления по признаку внешних и внутренних взаимоотношений. Корпоративное управление – есть комплекс взаимосвязанных правоотношений, не подлежащих сепарации. Например, не представляется возможным выделить влияние принципа информационной прозрачности только для акционеров или только для внешних субъектов. Каждый из них вправе рассчитывать на надлежащее обеспечение его права на информацию (пусть и в различных объемах): акционер должен быть обеспечен сведениями о положении дел в компании, чтобы иметь возможность принять определенное управленческое решение, а обеспечение информацией третьего лица, как акционера потенциального, является стимулирующим фактором, составляющей инвестиционную привлекательность компании.
Разумно прийти к выводу, что содержательно система корпоративного управления заключается отнюдь не в ее формальной классификации, она раскрывается в элементах указанной системы: структуре корпоративного управления (органы корпорации), принципах и источниках корпоративного управления, иных корпоративных институтах.